10.08.1894 - 22.07.1958 прозаик Родился в семье художника в Петербурге (по другим сведениям, в Полтаве). В 1913 г. после окончания гимназии поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Не закончив курса, он отправился на фронт начавшейся первой мировой войны добровольцем; участвовал в боях, отличаясь храбростью и отвагой, за что удостоен пяти орденов; командовал батальоном; был трижды ранен, отравлен газами, окончил войну в чине штабс-капитана. Впоследствии опыт военных лет, знание солдатской и офицерской среды так или иначе отражались в его произведениях, в том числе в первой книге "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова". После Февральской революции Зощенко служил в Петрограде в должности коменданта Главного почтамта и телеграфа, а с июля 1918 г.—в пограничной охране в Стрельне и Кронштадте, но вскоре перевелся в действующую армию и воевал в Красной Армии под Нарвой и Ямбургом. Последствия ранений, однако, давали себя чувствовать. Кроме того, приходилось постоянно искать заработка.— Зощенко переменил несколько должностей, перепробовав разные профессии, что так и не дало какой-либо бытовой устроенности и покоя, но зато обогатило массой знаний и жизненных наблюдений. Он был свидетелем крутого переворота, свершавшегося после революции в сфере общественной морали, его болезненно поражала и уязвляла живучесть мещанства, способного подстраиваться под изменяющиеся условия жизни. С 1920 г. Зощенко занялся литературной работой. Именно в литературе он видел свое настоящее призвание. Среди множества существовавших в те годы литературных групп Зощенко привлекла группа-студия "Серапионовы братья", образовавшаяся в начале 1921 г. В группу входили К. Федин, Вс. Иванов, М. Слонимский, В. Каверин, Л. Лунц, Н. Никитин, И. Груздев, Е. Полонская. В своих декларациях, как правило, расходившихся с их художественной практикой, эти начинающие писатели делали упор на том, что литература должна прежде всего быть искусством и не подчинять свои искания и формы общественно-политическим интересам. Отшельник Серапион, герой одной из новелл Т. Гофмана, ушедший от мира, чтобы познать тайны духовной жизни личности, в этом отношении был им близок, и они демонстративно подчеркивали свою аполитичность. Кроме того, Т. Гофман привлекал антимещанской направленностью своего творчества. Зощенко пришел в эту группу прежде всего потому, что она была студией, где писатели учились друг у друга литературному мастерству. У Зощенко к тому времени уже сложились достаточно определенные и твердые взгляды на литературу. Он был приверженцем реалистических литературных традиций. Об этом свидетельствует его замысел написать своего рода монографию о литературе конца XIX— начала XX в. Судя по обнаруженному в архиве писателя плану книги, Зощенко смотрел на литературу эпохи, названной впоследствии Серебряным веком или русским Ренессансом, как на некое буржуазное разложение с элементами "реставрации дворянской литературы". В своих оценках он был односторонен и даже явно грешил вульгарным социологизмом. Руководитель студии К. Чуковский тактично указывал на эти "крайности", внимательно читая все его первые сочинения. Зощенко делал исключение в своих негативных оценках едва ли не всей литературы первых двух десятилетий XX в. лишь для М. Горького, А. Блока и Вл. Маяковского. Он стоял за искусство, показывающее гармоничного, сильного и красивого человека, пронизанного светлым мироощущением. Его обращение к сатире, к юмористическим рассказам было продиктовано необходимостью борьбы за такого человека. Идеология новой эпохи, которой противостояло новоявленное мещанство и обывательский быт, очень импонировала ему именно требованием оптимизма, повышенной жизнедеятельности во имя осуществления светлых идеалов. Первая книга Зощенко "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова" (1922) представляла собою сборник юмористических новелл, где все персонажи — мещане, пытающиеся приспособиться к новым условиям существования. Внутренняя драматичность рассказов писателя, не почувствованная в 20-е гг. ни читателями, ни критикой, более выпукло и едва ли не обнаженно проявлялась в его повестях. В первый большой сборник писателя "Веселая жизнь" (1924) наряду с рассказами включены повести "Коза", "Аполлон и Тамара", "Мудрость", "Люди", в книгу "О чем пел соловей" (1927) вошли повести "Страшная ночь", "О чем пел соловей", они же потом появились в сборнике "Нервные люди" (1928). Эти произведения вошли в историю литературы под общим названием "Сентиментальные повести". В них те же проблемы, что и в рассказах, в том числе и главнейшая для Зощенко проблема маленького, простого человека. В 1935 г. он закончил "Голубую книгу", представляющую цикл рассказов, распадающийся на пять частей: "Деньги", "Любовь", "Коварство", "Неудачи", "Удивительные события". В книге, наряду с рассказами о современности, есть и новеллы исторического характера, которые, по замыслу писателя, должны были показать, как деньги, корыстолюбие и другие пороки, свойственные людям "старого мира", калечили человеческие души. Замысел был подсказан Горьким, и Зощенко, следуя его советам, старался показать, что социалистическая эпоха представляет собою торжество светлых идеалов и конец старых предрассудков, победу добра над вековечным злом. В "Голубой книге" он собрал, помимо новых, рассказы 1920-х гг., но только те из них, что выглядели как можно безобиднее и "водевильнее", во всяком случае, светло и весело — без всяких "заплаканных глаз" и смеха "сквозь слезы". В тех случаях, когда какой-либо рассказ, предназначенный для "Голубой книги", был ему дорог, но не обладал достаточной степенью оптимизма, Зощенко его редактировал — убирал отдельные, "компрометирующие" концовки, изменял сюжет. Одновременно с "Голубой книгой" Зощенко писал повести: "История одной жизни", "Черный принц", "Керенский", "Шестая повесть Белкина", "Возмездие", "Тарас Шевченко". Это была хорошая, добротная беллетристика, свидетельствующая о новых гранях таланта писателя, но большого читательского успеха они Зощенко не принесли. Параллельно с "Голубой книгой" и названными произведениями писатель работал над повестями "Возвращенная молодость" и "Перед восходом солнца". Они внутренне тесно связаны с "Голубой книгой". Писатель, страдавший издавна, едва ли не с юности, душевным разладом, приводившим к длительным депрессиям, меланхолии и отчаянию, решил сублимировать свою боль в исповедально-отстраненное слово и таким образом освободиться от нее. Он внимательно прослеживает истоки своего недуга, спускаясь постепенно к началу жизни, к душевным травмам в младенчестве. Здесь он опирался на учение И. П. Павлова, который, кстати, высоко оценил "Возвращенную молодость", а также на 3. Фрейда. Как показывают дневниковые записи, Зощенко с юности интересовался сочинениями Фр. Ницше, особенно учением о "сильном человеке", о примате воли, его ожесточенной борьбой с собственной болезнью: именно последнее обстоятельство было, по-видимому, наиболее близким и привлекательным для Зощенко. Повесть "Перед восходом солнца" он опубликовал во время Великой Отечественной войны, полагая, что культ разума и человечности, пронизывающий произведение, особенно необходим воюющему народу. Однако партийная печать резко осудила повесть, увидев в ней мелочное самокопание в тайниках души и отстраненность от современности. Повесть была опубликована под названием "Повесть о разуме" много лет спустя (1972), уже после смерти писателя. Резкая критика повести была лишь началом травли писателя. В 1946 г. в известном постановлении ЦК ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград"" он был назван пошляком и врагом советской литературы. Зощенко писал не только прозу, он автор около двух десятков пьес: "Уважаемый товарищ" (1930), "Преступление и наказание" (1933), "Опавшие листья" (1941), "Под липами Берлина" (совместно с Е. Шварцем, 1941), "Солдатское счастье" (1942), "Пусть неудачник плачет" (1943), "Парусиновый портфель" (1944), "Очень приятно" (1945). Ему принадлежат также переводы: "За спичками" и "Воскресший из мертвых" М. Лассилы, "От Карелии до Карпат" А. Тимонена, "Повесть о колхозном плотнике Саж" М. Цагарева. Умер Зощенко в Ленинграде; похоронен в Сестрорецке. Русские писатели 20 века. Библиографический словарь. Т2. М.: Просвещение. 1998. С. 533 Вернёмся на главную страницу